Султан Ибрагимов: Тайсон показывал мне прием, а я делал вид, что слушаю его…

В субботу, в «мужской день» 23 февраля в Нью-Йорке состоится бой между двумя чемпионами мира в супертяжелой весовой категории: россиянином Султаном Ибрагимовым (чемпион по версии WBO) и украинцем Владимиром Кличко (IBF). Это крайне важное событие. Супертяжелая весовая категория всегда была самой популярной в профессиональном боксе – здесь фактически определяли самого сильного мужчину мира.

Проблема в том, что «самых сильных» в последнее время стало слишком много: чемпионаты проводят сразу четыре профессиональные ассоциации (помимо Кличко и Ибрагимова чемпионскими поясами владеют другие выходцы из СССР – узбек Руслан Чагаев и россиянин Олег Маскаев). Чемпионы все никак не решаются выявить, кто же из них самый сильный. Поэтому стремительно падают и рейтинги боев в супертяжелой категории. Объединение поясов должно выявить «чемпиона чемпионов» среди супертяжеловесов.

Бой Кличко с Ибрагимовым лишь первый (потом, вероятно, померяются силами Маскаев с Чагаевым, а потом двое победителей определят наконец сильнейшего). Но и этот бой обещает драму, каких не было на тяжелом ринге давно. Очевидным фаворитом видится Владимир Кличко – куда более опытный боксер, давно рассказывающий всем о своих амбициях абсолютного чемпиона мира.

Султан Ибрагимов – «темная лошадка» по меркам профессионального бокса. Чемпионом он стал только прошлым летом, после этого красиво победил в Москве легендарного, но стареющего Эвандера Холифилда. Ибрагимов на профессиональном ринге не потерпел еще ни одного поражения, но и соперников даже близких к уровню Кличко у него еще не было. За неделю до боя Султан безвылазно тренировался в своем доме в Голливуде – маленьком городке во Флориде, тезке знаменитого калифорнийского. Корреспондент «Newsweek» «поймал Ибрагимова между обязательной томографией и очередной тренировкой.

Наконец-то мир увидит объединение поясов в супертяжелом весе. Вы сами долго этого ждали?

Каждый чемпион твердил, что хочет объединительного боя, но ничего не делалось, все оставалось на словах. Когда я стал чемпионом, мы сразу договорились с командой Чагаева, но он заболел, боя не получилось. Потом уже вышли на Кличко.

Но формально инициатором вашего боя и первого объединения стал Владимир Кличко. Вам не обидно?

Тут все очевидно, мне кажется. Я стал чемпионом летом, а вот сейчас, спустя полгода, уже провожу объединение. Потому что я хочу этого. Сколько было времени у Кличко, когда он был чемпионом, почему он никогда не объединял пояса? Почему не договаривался? Я не знаю.

Кличко популярней вас, говорят, весь зал наверняка будет болеть за него. Да и вообще, все вокруг говорят о вас как об очевидном аутсайдере предстоящего боя. Сами верите в свою победу?

Если бы я не верил, я бы не договаривался о бое. Я нашел бы кого-нибудь полегче. Это бокс, здесь может быть все что угодно. Но я верю в лучшее. Что касается болельщиков – у каждого свой фаворит.

Кличко кичится: недавно он заявил, что не знает вовсе, кто такой Ибрагимов…

Мне все равно. Каждый боксер вправе говорить то, что знает. Я на это внимания не обращаю.

Но вы все-таки ответили. В кулинарной передаче на ростовском телевидении вы жарили говяжью печень. Когда все было готово, резюмировали: вот так же, мол, будет и с печенью Кличко.

Это просто шутка была. А уместная шутка всегда хороша. Я так-то обычно не готовлю, никаких особых блюд нет. А печень для спортсмена – очень полезное питание. Ну а шутить над соперником перед боем – так принято в боксерском мире.

Не только шутить. На пресс-конференции перед боем в конце 2005 года вы подрались с американцем Лэнсом Уитакером. Так тоже принято среди боксеров?

О нет! Это спонтанно было. Сначала он стал всякие гадости говорить. Я на это не отвечал, знал, что так принято. Просто спокойно смотрел ему в лицо, а он мне – «baby, куда ты пришел?». Начал мне воздушные поцелуи посылать. Потом толкнул еще – и началась эта драка.

Говорят, что это особенность темнокожих боксеров – постоянно ругаются они.

Ну да: тебя, говорят, убью, жену, детей. Переходят на всех родственников. Я так говорить не могу, а у них принято: кроют друг друга, злятся, а потом расходятся – и как будто ничего не было. Они даже во время боя все время болтают. Причем обычно говорят тогда, когда их бьешь. Уитакер и Бриггс, когда я хорошо попадал в них, ухмылялись так: «Ой, как больно! Давай еще!» Я пару раз отвечал, кстати. Он говорит: иди сюда. Я подошел, вдарил, у него глаза съехали, я ему тогда: «На, бери. Сам просил».

Вы в детстве много дрались?

В детстве я был очень дружелюбный. А потом поехал в район учиться – там тех, кто с юга, воспринимали как людей второго сорта. И поэтому у меня часто бывали уличные драки в районе. Потом в 15 лет переехал в Ростов – там тоже драки были. Я тогда русским языком особо не владел. У доски когда отвечал, больше внимания обращал на то, кто надо мной смеется, чем на вопросы учителя. И потом, на перемене, с такими разбирался. А вообще я не такой был прямо зверский, чтобы сразу драться. Сначала я поговорю, если удается конфликт уладить, то все хорошо. Если нет, то разговор плавно перетекает в славную драку.

Не было идеи проводить бой против Кличко в России? Поддержка у вас, очевидно, была бы посолидней.

Бой лучше проводить в Америке. В России очень много друзей, и это отвлекает. Здесь отдыхать хорошо. Вот сейчас выиграю бой, приеду – будем как раз выбирать нового Президента. Я тоже исполню свой гражданский долг, приму участие, буду голосовать и с чувством выполненного долга поеду домой: чай, кофе, соседи, друзья, рыбалка, охота. В России, конечно, все открытое и родное, а не так, как здесь. В Штатах все улыбаются друг другу, но не знаешь, от кого что ожидать.

Америка совсем не нравится?

Я патриот своей страны, я в Америку уезжаю только готовиться к бою, а потом возвращаюсь и все время провожу в России. В Штатах после тренировок и времени нет ни на что. Вот сейчас смотрю телевизор, читаю и больше ничего. А так – подготовка к тренировкам, тренировка, дорога, сон. Вот что я люблю. После тренировок нет никакого желания куда-то идти: я валяюсь, смотрю наши русские сериалы – «Ликвидация» понравилась, например. Книги я больше по истории люблю. Читал дважды «Проклятых королей» Мориса Дрюона. Я знал, чем закончится, но все равно дочитал.

У вас в Штатах есть очень знаменитый друг – Майк Тайсон. Он приедет на бой с Кличко?

Я точно не знаю, давно с ним не разговаривал. Да для меня не особо важно это – на ринге все равно он мне не поможет. И я никогда не смотрю, кто приехал. Да и дружба с Тайсоном – она у нас такая, эпизодическая. Он несколько раз ходил смотреть мои бои, но постоянно мы не общаемся.

Он вас чему-нибудь научил?

Да нет, просто рассказывал ситуации: как он попадал, как поднимался, как шел и какие люди были рядом. Самое главное правило, которое я понял: всегда будь аккуратен с окружающими, даже с самыми близкими людьми. Можешь получить удар от того, от кого не ожидал. Тайсон еще показывал мне свой прием, когда головой надо вперед идти. Но я внимания на эти уроки не обращал. Не в обиду: он показывал этот прием, а я делал вид, будто слушаю его, а на самом деле нет. У меня для этого тренер есть.

Вы долгое время жили и тренировались за счет спонсора – компании «Нафта Москва», ее глава Сулейман Керимов, как и вы, из Дагестана…

После того как я выиграл чемпионский бой, мы закончили с ними работать. У нас на это договор был рассчитан. Теперь у меня вообще нет никакого спонсора. Есть, конечно, какие-то рекламные предложения, но чаще всего это водка и сигареты, а с ними не очень хотелось бы связываться. Все-таки я за здоровый образ жизни.

Так вы сейчас зарабатываете сами?

Мне хватает тех денег, которые я зарабатываю на ринге – чтобы готовиться к новому бою и просто нормально жить. А Керимов помогал не только деньгами, кстати. В конце прошлого года были сложности на переговорах с промоутером Доном Кингом по поводу моего боя с Холифилдом. И Керимов тогда поговорил с Кингом, объяснил ему, что не надо мне мешать, и бой в итоге состоялся. В общем, помог своим огромным авторитетом.